Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №8 за 1997 год
Масла в огонь добавило печально известное постановление правительства России № 484 (1995 г.), которое разрешало заготавливать лес в количествах, в пять раз превышающих допустимое. Постановление это не проходило государственную экологическую экспертизу...
И все же протесты общественности свою роль сыграли. Некоторые фирмы отказались от вырубки девственных, или старовозрастных, лесов. «Энсо» заявила, что не будет использовать их древесину. Однако слова не сдержала. Вот и пришлось принять более радикальные меры.
Корр:
— И каков результат этих акций — в Финляндии и Карелии?
Цыпленков:
— «Энсо» была вынуждена объявить мораторий на вырубку этих лесов.
Корр:
— А много ли вообще девственных лесов в Карелии?
Цыпленков:
— Около 10 процентов общей площади лесов. В Европе всего три значительных участка: «зеленый пояс» на границе Финляндии и Карелии, полоса вдоль Уральского хребта, а также небольшие по площади горные леса на границе Швеции и Норвегии. Эти леса представляют собой исчезающие с лица Земли экосистемы и являются бесценными хранителями генофонда
тысяч видов животных и растении; для многих из них это последнее место обитания на планете. И то, что именно на эти леса поднимается топор, — настоящее экологическое преступление.
Кнорре:
— Теперь весь мир узнал об уничтожении карельских лесов... «Энсо» была вынуждена отступить еще и потому, что позиция «Гринпис» базировалась на результатах кропотливых научных исследований. После всей этой истории главы двух районов и ряд лесозаготовительных фирм Карелии и Финляндии обратились к «Гринпис» с просьбой показать те места, в которых, по нашему мнению, можно вести рубки. Разве это не показательно? Разве это не бьет по тем, кто сомневается в профессионализме гринписовцев, называет их «партизанами», а то и похлеще — црэушниками, наймитами финансовых кругов США...
Корр:
— И таких много?
Кнорре:
— Много — немного, В основном среди руководства т-приятий, которых мы зацепили своим «неводом». Их встретишь и в Госкомлесе Карелии, и в Минатоме, и среди властей Дзержинска, города химии, города-убийцы, и среди руководства Байкальского целлюлозно-бумажного комбината... А иной раз мы слышим и такое: «Шляются тут всякие, якобы экологи, а потом у нас нефтепроводы рвутся...» Помнишь, Евгений, Усинск 94 года?
Усов:
— Да разве забудешь такое? Несколько дней сидели в офисе до глубокой ночи, собирая информацию. Запрашивали Сыктывкар, столицу Коми, Усинский район, Госкомприроду, институты... Потом сделали выжимки, отослали в прессу, и это, надеемся, не замолчать катастрофу, оценить ее истинные размеры. Более ста тысяч тонн нефти вытекло тогда из множества дыр, образовавшихся в нефтепроводе
А потом — экспедиция за экспедицией. Все увидели своими глазами, засняли — как нефть стоит, как выжигают ее... Наши данные и сейчас актуальны — в конце лета 96-го произошел очередной прорыв нефти на печально знаменитом нефтепроводе Возей — Головные сооружения в районе города Усинска. И снова, как в 94-м, официальные лица заявляют: разлив незначителен, нефть не попала в Печору. И, значит, снова экспедиции, проверка, борьба...
Но, должен заметить, простые люди реагируют на нас иначе, чем официальные лица. Они понимают наше искреннее желание помочь — и добреют, верят. Особенно это ощущалось в Костроме при проведении референдума, когда костромичи сами решали — быть или не быть на их земле атомной электростанции.
Кнорре:
— Мне бы хотелось переключить ваше внимание на еще одну акцию российского «Гринпис». Помните снимки в газетах, кадры в телевизионных репортажах: люди на высоченных трубах Байкальского комбината под плакатом «Спасите Байкал»... Предоставим слово участнику этой акции Роману Пукалову, координатору Байкальской кампании «Гринпис» России.
Пукалов:
— Это было 28 августа прошлого года, в городе Байкальске. Нас — 14 гринписовцев из России, Германии, Дании, Голландии, Великобритании. Долго готовились, обдумывали: как проникнуть на охраняемую территорию БЦБК (Байкальского целлюлозно-бумажного комбината). Решили действовать по-простому: купили бутылку водки, и две симпатичные девушки направились к проходной — отвлекать охранников. Как оказалось, зря — охрана спала.
В шесть утра по местному времени группа из десяти человек проникла на территорию комбината, блокировала подходы к двум трубам, поднялась на 80-метровую высоту и вывесила тот самый плакат. А в это время еще трое вышли на площадь перед комбинатом и развернули плакат: «Не убивайте Байкал».
Приехал директор комбината Глазырин и долго пытался доказать гринписовцам, что комбинат совершенно безобиден. Почувствовав, что его аргументы не срабатывают, он предложил гринписовцам встретиться на следующий день и побеседовать с участием специалистов. В день предполагаемой встречи выяснилось, что Глазырин срочно отбыл из Байкальска...
Не буду говорить об уникальности Байкала. За 30 лет существования комбината, в борьбе с ним об этом было сказано немало. Приведу лишь одну цифру: Байкал хранит 22 процента мировых запасов доступной пресной воды. Пока еще самой чистой. Но деятельность БЦБК, единственного предприятия, сбрасывающего промышленные стоки прямо в озеро, может привести к необратимым последствиям. Так, специалисты Байройтского университета (Германия), обработав, по просьбе «Гринпис», пробы жира байкальской нерпы, обнаружили в нем невероятно высокую концентрацию самых ядовитых из известных человеку веществ — диоксинов. А байкальская нерпа — это живой индикатор экологической ситуации, она находится на вершине пищевой пирамиды озера...
Корр:
— Где же выход?
Пукалов:
— В перепрофилировании комбината, исключающем производство целлюлозы. В принятии закона «О Байкале».
Корр:
— А как закончилась ваша акция?
Пукалов:
— Она продолжалась почти 12 часов, и только следующей ночью гринписовцы спустились с труб...
Кнорре:
— Позвольте еще несколько слов о Байкале и других уникумах нашей природы. В декабре прошлого года в Список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО включены две российские территории — «Бассейн озера Байкал» и «Вулканы Камчатки». Это более 6 миллионов гектаров. А перед этим в Список Всемирного наследия, с подачи «Гринпис», попали 3,2 миллиона девственных лесов Республики Коми. Гигантская территория признана ныне достоянием всего человечества.
Корр:
— Это, конечно, почетно — но и только? Или это что-то означает практически?
Кнорре:
— Предлагаю ответить Сергею Цыпленкову, он занимается лесами, ездил с экспедицией на Камчатку, готовя документы для ЮНЕСКО.
Цыпленков:
— Вот говорили о девственных лесах Коми. Включение в Список Всемирного наследия позволило спасти их от вырубки французской компанией «Юэт Холдинг» и приостановить осуществление проекта золотодобычи в северной части национального парка «Югыд Ва». Правительство Швейцарии решило выделить несколько миллионов долларов на развитие этой территории.
Я бы мог привести примеры по всему миру, где, благодаря включению отдельных территорий в Список, появилась возможность для восстановления нарушенного экологического равновесия. Это — Галапагосские острова (Эквадор), национальный парк Гарамба (Заир), охраняемая природная территория «Нгоронгоро» (Танзания) и другие.
Корр:
— А что конкретно на Камчатке включено в Список Всемирного природного наследия?
Цыпленков:
— «Вулканы Камчатки» — это действующие и потухшие вулканы, Кроноцкий заповедник с его уникальной «Долиной гейзеров», Южно-Камчатский национальный парк и т.д. По сути дела, — это природный музей, позволяющий наглядно представить историю Земли. Будем надеяться, что теперь он спасен от посягательств золотодобытчиков и других покорителей природы.
Нет, не зря мы организовывали экспедиции, донимали местные органы власти, собирали (конечно, с помощью наших коллег на местах) документы, фото- и видеоматериалы, показывали Камчатку недоверчивым представителям Отборочного комитета ЮНЕСКО. Дело того стоило.
Корр:
— В будущем «Гринпис» России, видимо, продолжит работу по проекту Всемирного наследия?
Цыпленков:
— Безусловно. В планах — подготовка документов по «зеленому поясу», который включает девственные леса вдоль границы России, Финляндии и Норвегии, а также завершение работ по Горному Алтаю — «Алтай — Золотые горы» и Дальнему Востоку — «Природный комплекс Сихотэ-Алиня».
Кнорре:
— А еще мы пытаемся организовать референдум в Москве (это уже безотносительно ЮНЕСКО), чтобы был принят закон, который должен остановить безнаказанное уничтожение парков, скверов и зеленых зон города. Если этого не сделать, то по-прежнему каждые пять минут в столице будут срубать дерево.
